этика редактирования
Feb. 10th, 2015 09:50 pmТолько что говорила: редактору должно быть нежным с авторами. Поругал - похвали. Раскритиковал - предложи хороший вариант (это не только я говорю). Автор - существо нежное, трепетное, ты ему чистую правду о его тексте, а он тебе заявление на стол, если он твой сотрудник (и кто тогда будет полосы заполнять, Гэндальф?), либо просто зачахнет и этим отяготит твою карму, если он самотечный.
Ну, или так.
Оригинал взят у
jennyferd в ДЛЯ ТЕХ, КТО НЕ СПИТ.
Ну, или так.
Оригинал взят у
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
ВЕЖЛИВОСТЬ КИТАЙСКИХ РЕДАКТОРОВ
В старину в Пекине выходила газета «Цзин-Пао». В редакции этой газеты существовал следующий бланк для возвращения авторам непринятых рукописей:
«Преславный брат солнца и луны!
Раб твой распростерт у твоих ног. Я целую землю перед тобой и молю разрешить мне говорить и жить. Твоя уважаемая рукопись удостоила нас своего просвещенного лицезрения, и мы с восторгом прочли ее. Клянусь останками моих предков, что я никогда не читал ничего столь возвышенного. Со страхом и трепетом отсылаю ее назад. Если бы я дерзнул напечатать это сокровище, то президент повелел бы, чтобы оно навсегда служило образцом и чтобы я никогда не смел печатать ничего, что было бы ниже его. При моей литературной опытности я знаю, что такие перлы попадают раз в десять тысяч лет, и поэтому я возвращаю его тебе. Молю тебя: прости меня. Склоняюсь к твоим ногам. Слуга твоего слуги, редактор (подпись)».
(журнал "Алеф", №1054, февраль 2015 года).
В старину в Пекине выходила газета «Цзин-Пао». В редакции этой газеты существовал следующий бланк для возвращения авторам непринятых рукописей:
«Преславный брат солнца и луны!
Раб твой распростерт у твоих ног. Я целую землю перед тобой и молю разрешить мне говорить и жить. Твоя уважаемая рукопись удостоила нас своего просвещенного лицезрения, и мы с восторгом прочли ее. Клянусь останками моих предков, что я никогда не читал ничего столь возвышенного. Со страхом и трепетом отсылаю ее назад. Если бы я дерзнул напечатать это сокровище, то президент повелел бы, чтобы оно навсегда служило образцом и чтобы я никогда не смел печатать ничего, что было бы ниже его. При моей литературной опытности я знаю, что такие перлы попадают раз в десять тысяч лет, и поэтому я возвращаю его тебе. Молю тебя: прости меня. Склоняюсь к твоим ногам. Слуга твоего слуги, редактор (подпись)».
(журнал "Алеф", №1054, февраль 2015 года).